Четверг, 28.03.2024, 22:48

ЗИНАИДА ГАЙ

Сайт автора книг об энергиях планет в человеке

Меню сайта
Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Хозяйка волшебного озера. Часть 2

            Мать рассказывала, что она и сама рожала троих,  и внуков видала, и многих других новорожденных, но такую бесподобную девочку никогда не видала. " Ты была так красива и чиста лицом, светилась вся. И очень серьезный и вдумчивый взгляд. Я испугалась тебя и даже хотела отказаться сначала. Мы ведь с отцом не очень хорошо тогда жили, скандалили часто. Тебя брали уже, главный профессор очень тебя выпрашивал. Красивый такой и очень богатый грузин из знаменитого рода. Такой богатый и жена красивая, а детей своих не было. А женщины с других этажей просили, чтобы я показала тебя им. Ты так была красива, ужас просто. Чужие  тетки на улице звали тебя Дали, уж не знаю почему. И снег в день твоего рождения был как крупа. Чистый-чистый, долго так лежал и ничего ведь не попортил. Я про цветущие деревья. Он был теплым, что ли? Этот снег. Я бы даже отдала тебя, но испугалась отца и мнения общественного. Ты знаешь, а ты нам всегда почему-то удачу приносила. Мы даже квартиры или еще что получали сразу, если я с тобой к начальству приходила. Но терялась ты очень часто, мы же ездили много по стране с отцом. Странная ты какая-то всегда была, с детства мудрая. Но я почему-то всегда тебя боялась, особенно взгляда твоего."

Я слушала ее и думала, что слово "бесподобная" означает "бесу подобная", наверное. Раз мне никто не верил и никто не любил. Но было все-таки это "что-то", было. И сейчас есть, только оно не в ладошке, а во мне,  и я никому не говорю об этом больше. Зачем, если они все равно не верят?

            Эти детские воспоминания нахлынули разом, я спохватилась и обернула все в шутку.  И снова сказала себе, что не все можно говорить. И подумала, что Пашка действительно просто тупой. Вроде даже легче стало. И была ли она, эта самая Атлантида? Наверное, это был Остров для очень богатых людей. Они построили его, чтобы раз и навсегда отгородиться от мира бедных. А те взяли и взорвали его. Среди нищих свои умники имеются. Впрочем, зачем голову зря ломать? А вдруг тараканы в головушке заведутся? Они ведь отчего заводятся на кухне? От грязи. И в голове от грязи, то есть от лишних мыслей. Чужих мнений тоже.    

            Мы искупались и почувствовали огромные силы. Вечером приехали домой, преисполненные надежд и тайны.  Город, как очень большое и разумное животное, уже закрывал свою огромную пасть и покашливал звуками случайных трамваев или машин. Он тихонько вздрагивал, засыпая. Огромное и неугомонное дите. Как мало ты спишь! Ведь буквально через три-четыре часа ты проснешься и начнешь поеживаться, потягиваться и сначала тихонько рычать своей пастью. А потом это рев будет продолжаться целый день и вечер до самой глубокой ночи. И ты снова ляжешь на бочок, но так ненадолго. Я буду смотреть на тебя, спящего, и думать в ночи. О том, например, что пока есть хоть одна влюбленная пара, есть и селение. Если их много, то это селение большое. "Селение" и "Вселенная" - слова однокоренные. И Земля наша большая-пребольшая и маленькая в то же время. Как цветочек, как бутончик розы, нежной и колючей. И мне кажется, что этот бутончик никак не может раскрыться по-настоящему. Я боюсь, что он так и завянет, не успев расцвести. А вдруг подпалят его неразумные детишки нечаянно? А за нечаянно бьют отчаянно. 

             А когда не останется ни одной влюбленной пары, не будет никаких селений и Земли тоже не будет. Птицам не для кого  будет петь и они погибнут. Растениям некому будет отдавать свою красоту и плоды, и они просто засохнут. Коровы не смогут отдавать свое молоко и тоже лягут и умрут от горя, все в слезах коровьих. А лошади вообще с ума сойдут и будут сначала понуро ходить по лугам и искать хоть кого-нибудь из людей. А когда не найдут и поймут, что нас уже нет, то поскачут огромными табунами прямо в пропасть. А звери лютые соберутся на свой большой хурал во главе с царем зверей. И лев скажет им грозно и печально: "Что же это мы, а? Зачем же их так пугать-то было?". Все звери будут молчать виновато, но ничего уже не изменишь. И некому им будет показывать больше свою красоту и мощь, потому что только Человек может это оценить по-настоящему. И восхититься тоже, даже если очень-очень страшно.  Озера и моря-океаны затянутся как болота и даже протухнут. Небо станет совсем уж скучным, а Солнце ясное не захочет больше вставать по утрам. Для кого оно будет вставать? Ему это непонятно будет, вот оно и не выглянет больше, у солнц и звезд тоже, наверное, бывают депрессии. И только Луна будет смотреть на весь этот спектакль своими безумными и слепыми глазами. Она тяжелая и равнодушная. А потом она тоже во сне упадет на Землю. А Земле будет все равно.  "Падай, мне-то что? Теперь мне все равно"- скажет она Луне. И все это потому,  что не будет Человека.              

А Человек состоит из двух половинок. Если из одной, то это уродство, и душа его хромает на одну ногу. Я уродлива, потому что нет мне второй половины. Бог не дал.  И потому так часто я разговаривала с Ним по ночам. Молча, но этот молчание было сильнее крика.  А молча для того, чтобы не нарушить покой моего города. Если бы кто-нибудь слышал эти разговоры, то ...

            И все равно я спорила с кем-то там, на небесах. Это был очень яростный спор.  Из этого спора, если бы Бог действительно услышал бы меня, получился бы следующий  монолог: "Если я несчастлива, то и Ты несчастлив! Значит и Тебе тоже там наверху плохо. Вот так вот Тебе! Тогда зачем все это? Что за чудовищные эксперименты вы там устраиваете? Почему мы не можем найти друг друга? Где моя вторая половина? Ведь браки по-настоящему совершаются на небесах, так ведь? Или Ты состарился совсем и Тебе это неинтересно стало? Чтобы люди любили друг друга. Быть может, все беды от того, что Твой любимый Сын не любил? Почему Ты не дал Ему любви земной? Ведь Ты все можешь! И Будда тоже бросил свою жену и ребенка. И не потому ли они так торопились уйти отсюда? Ты думаешь, я не понимаю, что это было самоубийство? Или не так все было? Почему около них были только мужики? Которые ученики. А из женщин только проститутка да пара дурочек и сестры Лазаря? Я не говорю о Матери Его, нет. Но и о Ней так мало сказано. Не потому ли теперь такое небрежное отношение к матери и женщине? К плодам их, детям тоже. Разве Ты не видишь, что мало мы любим детей своих? Ко всем чертям твои патриархаты и матриархаты тоже!

             Я не пойду в церковь креститься! Я очень хочу быть с Тобой, но в Твоих храмах сейчас крестят чертей и бесов, я вижу это. Быть может, так и надо. Только вот кому? Как я могу заговорить с Тобой на одном языке, если я не люблю и нелюбима, причем с момента зачатия? Как? Я что, дьявол? Так давай, уничтожь меня, Ты все можешь. Я - ненавижу Тебя, я - люблю Тебя! Я не могу без Тебя, не могу. Я скучаю по Тебе. А Ты? Кто научит меня Твоему языку? Почему были такие плохие учителя, которые только пугали и пугали? Для чего я? Неужто для того, чтобы жрать и спать? Я уже не ребенок и не дите и выросла из детских штанов, я хочу красивое платье и танцевать танец Любви. Для него, того единственного. Но нет Его! Или моя душа слепа? Ты же видишь, что я ищу. Даже во снах своих ищу. Но там только сны.  А наяву - нет ничего. И потому я не люблю просыпаться по утрам. Я знаю, зачем я засыпаю, а зачем я просыпаюсь - не понимаю. Чтобы есть и работать, чтобы достойно, по мнению общества, умереть? Уставать и снова одно и то же? А если нет Его, то зачем тогда я, его вторая половина? Мне что, тяжким трудом зарабатывать Его надо? Но ты же знаешь, что я пашу как лошадь. И еще - я не верю заработанным тяжким трудом подаркам. Не верю, потому что они невкусные для меня. Я верю только тому, что падает с Неба, то есть от Тебя. Это никто не отнимет, не посмеют просто. 

             Ты создал меня, я - дите Твое. Вот если бы моя дочь сказала мне, что она не хочет жить, я бы с ума сошла от горя. Я обязательно помогла бы ей, чем смогла. Так каждая настоящая мать сделает. Даже отцу это больно было бы слышать и видеть. А почему Ты не плачешь от горя и не помогаешь нам, детям Твоим любимым, которые так на Тебя похожи? И дочь моя, дите мое любимое и в таких муках рожденное, уже иногда смотрит на меня  недобрыми глазами. Я понимаю ее. Она хочет, но не может задать еще точный  вопрос, на который у меня нет ответа. Она начинает понимать, что если ее мать не счастлива по-настоящему, то она тоже будет несчастлива. Я очень боюсь этого вопроса. А Ты?

            А если эта планета Ад, тогда и не надо нам давать ложных надежд. Мы просто тупо отработаем и все. Оставим надежду, всяк сюда входящий. Так и объясняйте нам в начале жизни. Но почему здесь так трогательно красиво? А вдруг это санаторий или больница для излечения нас? Тогда лекарства не годятся! Только Любовью можно вылечить любую болезнь, только ею. Не только я мучаюсь, все до одного. Есть избранники божьи, я знаю это. Но их так мало! Я не видела еще за свою жизнь ни одной такой пары. Ты же знаешь, что я не завистлива. Но вопросы я имею право задавать? Хотя бы Тебе.

            Господи! Мне кажется, что  Ты очень одинок! Быть может, в этом все причины? Давай вместе решать и этот вопрос тоже! А что? Ведь все возможно!  Я так хочу помочь Тебе, а значит и себе тоже! Трудно быть Богом, я понимаю это. Но как я могу надеяться на то, что мои дети и внуки будет счастливы, если я сама раба? Да-да! И ты знаешь это, Ты же всевидящий и всезнающий! Мы все рабы рабов и потому несчастливы. Все это вранье - на счет свободы выбора. Ее нет изначально. Даже короли несвободны, даже миллиардеры. Они тоже чьи-то рабы и тоже служат кому-то или чему-то. Но не Тебе. И еще - мы не умеем летать. Во снах - этого мало.  Как мне надоели эти игры в несчастных людей! Давай играть в другие игры, а? В Любовь, например. Но не только духовную. Я не верю в нее, если нет плотской любви, если я не ощущаю телом и не могу потрогать руками. Не верю. И как соединить это? Это можешь только Ты волей своей. Так помоги мне, помоги. А значит и себе. Хочешь, я освобожу Тебя от одиночества?

            Смотри, Господи! Не то я тоже когда-нибудь стану богом! Или богиней. Я хочу быть похожей на Тебя, а не жалкой побирушкой. Но так редки просветы счастья. А я хочу безоглядного, чтобы ничего не бояться и чтобы мне никто не завидовал. Чтобы все были счастливы и понимали это. А получается что? Мы понимаем, что мы были счастливы только тогда, когда уже нет его. Неужто Ты только отнимать умеешь? И наказывать? Тогда отними у меня мой ум и мою память, ведь это благодаря им я несчастлива. Тогда, если мы мешаем мужчинам, пусть они создают детей-мальчиков из пробирок или еще как-нибудь. И пусть будут счастливы без нас. Я не хочу мешать им. Но почему так знаменита фраза" Ищите женщину? " Не только ведь потому, что мы во всем виноваты? Быть может, им пора нас искать и найти? Почему я хожу и ищу своего единственного? Я знаю, Господи, Он тоже страдает без меня. А Ты вместе с ним. Тогда почему мы никак не встретимся? Тебе тоже, что ли, страдать нравится? Кто развел нас в разные стороны? Почему мы не верим друг другу? Вразуми меня, глупую, ведь я прожила так долго, но так и не была ни разу безоглядно счастлива. Неужели Ты способен вразумить только через смерть, потери и болезни? Я не верю в это! Тогда Ты не Бог, а дьявол! И я вынуждена буду жить по таким законам. Зачем мне мучиться и сопротивляться? Я поплыву по течению и как-нибудь уж доживу эту жизнь, изворачиваясь и привирая каждый день. Но когда-нибудь я и такие как я поймут, что мы не хотим больше детей. Зачем я должна заставлять их мучиться также, как и все мы? Тогда и прекратится Род человеческий. Зачем Тебе это? Я и мне подобные мыслящие итак считают, что больше одного ребенка мы не имеем права родить, потому что одному ребенку я хоть что-то попытаюсь сделать, хоть как-то защищу его, а двоих уже не смогу. Ты знаешь почему. Потому что нет у меня завтрашнего дня. Нет! Как нет и второй половины. Потому что вдвоем мы станем равны Тебе. Совершенными станем. Ты что? Конкуренции боишься? Не верю. Тебе нет равных и не будет, Ты знаешь это. Тогда чего бояться? Я устала, Господи! Я не хочу жить. Вот так не хочу жить. Так помоги же мне, а я помогу Тебе".                        

Примерно такие мысли посещали меня время от времени. Я засыпала в слезах и просыпалась в слезах. Как больные дети. Только не было у меня слез на самом деле, а были сухие и чуть воспаленные с утра глаза. И вечный вопрос, на который никто не мог ответить. Никто. Небеса смотрели на меня бесстрастно, и мне казалось, что даже равнодушно. Ну да, они же для всех.   И потому равно - душны. Но в тот первый вечер знакомства с озером у меня таких вопросов почему-то не было. Я просто уснула спокойным сном и мне ничего не снилось. 

            Через две недели Машка с Пашей и нашими хорошим друзьями поехали на озеро. Мы наврали всем своим родственникам с три короба и с чистой совестью вырвались на свободу. Я не смогла выехать с ними утром, и сказала, что доберусь сама на трехчасовой электричке. Ориентировалась я неплохо, и к тому же узнала дорогу получше за неделю до этого события. Мы успели побывать там с Дунькой в сопровождении хозяина озера. Дело в том, что он, оказывается, был давно и безнадежно влюблен в мою вертихвостку. Безнадежно, потому что моя дочь таких "взрослых дяденек на дух не принимала". Но он этого не знал, и потому сам предложил нам эту поездку. Заодно и дорогу еще раз показал, приметы всякие.

            И вот Машкин день рождения, а я стою на трамвайной остановке. Еще рано выезжать к электричке, но ко времени я всегда относилась несколько нервно. Я знала уже тогда, что можно опоздать на полсекунды. Куда и зачем, не догадывалась, но знала. Потому и собиралась раньше, чем положено. Мне легче было подождать, чем потом бежать и догонять. Купила Машке двадцать пять роз, пленку "Кодак", чтобы заснять все на память. И мне стало скучно. Возник вечный вопрос "Ну и что? ". Пожалуй, это самый нехороший вопрос, который сводит на нет все желания.

            Но тут я краем глаза заметила трех музыкантов в переходе. Они только хотели начать играть, как их погнали милиционеры. Не дали заработать студентам. Кому они помешали? Я спустилась к ним и спросила, куда они теперь. Они не знали. А много ли они зарабатывают? Назвали не очень значительную сумму. Я была после зарплаты и могла позволить себе больше. Ребята оказались из местного института искусств и репертуар имели разнообразный. Особенно мне почему-то понравилась большая труба. Я предложила им волшебное озеро, много вкусной еды плюс хороший заработок. Но нужно ехать два часа, потом недолго пешком. А там нас ждут, вернее, совсем не ждут, но обрадуются. Они очень легко согласились, и мы ударили по рукам. В электричке я попросила их немного поиграть и прошлась с шапкой по кругу. Мы еще немного заработали. Всем было весело.

            К озеру мы подкрадывались, как партизаны-разведчики. За двадцать метров до места я попросила их вынуть инструменты и сыграть как можно громче "Прощание славянки", но по моей команде. Вот и представьте себе такую картину. Люди спокойно отдыхают: кто спит, кто готовит еду, кто плавает. А по озеру розы плывут, аж двадцать пять штук! Там есть такое маленькое течение, но только до середины озера, родник, наверное, глубинный. Я сумела это сделать заранее и еще сама не знала, кому я эти цветы дарю, озеру или Машке.  Самое главное, что никто ничего не успевает понять. И вдруг - гром среди ясного неба! Чуть ли не духовой оркестр, да еще "Прощание славянки"!  И тут выхожу я, вся в белом, да еще под дурацким и дырявым зонтом. И еще со словами: "Ну что, ребятки, не ждали? " Немая сцена. Все так и упали. Кто от чего. Такого подарка никто и не ожидал! А я люблю делать такие подарки. Это и есть то, "чаго не может быть".

            Потом музыканты играли всю ночь напролет еврейские песни. Я всегда не могла понять, почему русские так любят еврейскую музыку? Хотя какие там русские? Там и татары были, чеченец молодой совсем,  и даже немец один, и башкир.  Среди нас одна Машка была еврейкой.  Мы не думали о национальных различиях и плавали по ночному озеру под эту прекрасную музыку, смотрели на звезды. Розы плавали в озере вместе с нами. Они распустились и не увяли до самого отъезда.  Мы все как один знали, что такого больше не будет. И еще - хоть на миг каждый из нас почувствовал себя мультимиллиардером. Хотя, куда им тогда было до нас! Мы были неизмеримо богаче! Все толстосумы казались нам жалкими побирушками. Мы друг другу доверяли и верили уже много лет. Ни один из нас не предал другого. Мы любили друг друга, а это ни за какие деньги не купишь.

            Среди нас случайно оказался не очень хороший человек - репортер из местной газетенки. Есть акулы пера, а есть и пираньи пера, а на Западе их называют папарацци. Он фотографировал нас на все лады. То, что он репортер, знал только один человек, но и он не мог предположить такого предательства. Ведь мы решили скрыть все это от своих семей. По принципу " а ты знаешь, какое оно сладкое, вино хищения?" И ведь действительно сладкое! И почему? Да, потому что вопреки. Мы всего-навсего украли немного времени. И не подумали, что и это наказуемо. И потому ничто в ту ночь не омрачало нашего мимолетного счастья.

            Буквально через три дня в газете появилась статья на тему "Новые русские докатились, музыкантов на болота таскают". А под статьей огромная фотография с нашими счастливыми лицами. Такая вот большая компания и маленький такой секрет! Так мы попали в список новых русских.

            Кто как потом отмазывался от своих, мне было все равно. Скорее, смешно, чем печально. Я уверена, что если бы каждый из нас знал, что ему попадет, то все равно бы сделал то же самое.

                                   Эх, Маша-Маша-Николай!

                                   Сиди дома, не гуляй!

            Чеченец тот молодой совсем был, новенький в нашей компании. Очень красивый и стеснительный парень, да и умница к тому же. Ему моя гитара "Кремона" очень понравилась, вот он на ней и играл всю ночь потихоньку, чуть в стороне. Я ему эту гитару подарила тогда же. Он очень хотел учиться в местном университете, но в том же, девяносто пятом году, в сентябре, он уехал за своих воевать. Его зовут Маратом. Я больше ничего о нем не слышала, где он сейчас, жив ли, не знаю. Война любит таких молодых и красивых первыми убивать. Но может, помогли ему мои молитвы за него перед кем-то там наверху, чтобы пожалели мальчишку такого хорошего? А может, хотя бы моя любимая гитара спасла его от шальной пули? Дай-то Бог. Или Аллах. Какая разница? Никакой.

            Я на это озеро много раз потом даже одна ездила, и никто меня во сне не душил. А от болезней оно спасало и не раз. По утрам там радужные туманы над водой, в них войдешь, и сразу все болячки уходят. Самое главное, что я совсем перестала пить горькую. Может быть, из-за разницы температур в самом озере, не знаю. Там два квадратных метра теплые, а следующие два - холодные. Я валялась на полянке и наслаждалась небом без проводов, теплым солнечным ветром, и только многочисленное семейство ужей любопытно поглядывало на меня из прибрежных кустов. Я их не боялась никогда, и еще они спасали от мышек и всяких тварей, впивающихся в человека. С ними даже плавать безопасно, когда они рядом. Я просто здоровалась с ним, как с человеками: " Привет вам, змеиное семейство! Ну как вы тут? Вот и славно. " А они отвечали мне легким шипением. Тоже здоровались со мной на своем змеином языке. Как умели, так и здоровались.  Мы не вмешивались в жизнь друг друга, и потому конфликтов и запугиваний не было ни разу. Ни с одним из обитателей и действительных хозяев озера. Гостья вела себя хорошо, вот они мне и помогали. Хотя бы ничего и никого не бояться. 

            Той ночью, когда играл оркестр, я была на легком взводе, конечно. И потому до сих пор не могу понять, был такой разговор или нет между мной и Пашкой? Громко играла музыка, я лежала и смотрела на костер. Огонь  танцевал танец вечный и красивый танец саламандры. Пашка присел рядом и вдруг сказал мне:

            - А ты совсем не изменилась с тех пор. Все также одна и недосягаема, хотя и кажешься очень простой и доступной." И я подыграла ему:

            - А куда ты тогда делся?

            - Я ушел туда, где мне нравилось больше всего, и откуда я пришел. Я тоже был изгоем  в вашем обществе, и даже мои подарки были не нужны тебе. Ты их бросала обратно в море. Ты так и не нашла того, кого искала?

            - Как видишь.

            - А почему?

            - Если бы ты не был таким тупым, то я объяснила бы тебе, что это страх совершенства. Не знаю, откуда он во мне, но он есть и до сих пор. Думаю, что причина только в этом.

            - Ты много раз была здесь?

            - Да. Но ни разу не была счастлива, хотя кем я только не была. И сегодняшняя моя жизнь тоже бездарна. Я никак не могу отдать долг, дар. Нет того, кто может принять его без страха. Пока только надрываются, силенок не хватает.

            - Ты сама вызываешь страх. Своим поведением, своим бесподобием.

            - То есть бесу подобная? На то я и женщина. Ты думаешь, я не знаю, как восхищаются моими выходками и бесшабашностью? Но немного погодя возмущаются и сторонятся меня. Меня - много и даже слишком, никто не может потянуть эту ношу.

            - И ты бросаешь их сама?

            - И я бросаю их сама. Я не хочу видеть их надорвавшимися. И потому ухожу первой, чтобы заранее снять с них чувство вины и греха. Зачем мне это? А мне не привыкать, быть во всем виноватой. Мне не страшно быть грешной.

            - И что ты поняла?

            - Что я хочу быть просто счастливой и заслуживаю это. Но жаль, что я стара для того, чтобы родить ребенка. Я так хотела пацана. Не успеваю уже, да и не хочу больше. А бороться со старостью не буду. Что есть, то есть. И вообще - многое уже поздно.

            - Ты шикарно выглядишь, намного моложе моих знакомых девушек.

            - Вот именно выгляжу, а они и есть такие. Без всякого "выгляжу".

            - А чего бы ты хотела больше всего на свете?

             - Отдать дар божий, не прожить бездарно. Вот и все. А это значит быть счастливой и за это славить Бога. За это и ни за что другое. Иначе получится вранье. Не приставай больше ко мне со своими вопросами, я музыку слушаю и ночь. А ты наших встречал?

            - Нет, кроме тебя, никого.

            Тут кто-то громко завизжал и плюхнулся в воду. Я оглянулась, а рядом уже никого не было. Ничего не поняла. В ночи, что ли, он растворился? И с кем я тогда говорила? Подумала, что это крыша съехала в очередной раз. И ничего необычного. Поду-умаешь, крыша. А у кого она на месте?  А к этому разговору именно по этой причине я больше не возвращалась. Он тоже. Так что "был ли мальчик?" 

             Немного позже там все-таки снова  случилось что-то необычное. Я уснула посреди поляны, и почувствовала, что кто-то или что-то подняло меня на небо. Невесомая стала и спокойная. Как будто кто-то на ладонях меня держал и разглядывал. Это продолжалось всего минут двадцать, не больше. Но такого состояния я никогда больше не испытывала. Доспорилась. Доспрашивалась. Я что, до небес достучалась?  Первая догадка, что пришла в голову, была смешной. Что это Иван Царевич пришел за своей стрелой на болото, а там я - лягушка-квакушка. Вот он и думал, поцеловать меня или нет. Хохма, да и только.

"Ой, ня знай- ня знай!" - как говорит моя соседка, когда видит, что кто-то врет, а сказать стесняется.  Отношения не хочет портить.

            Потом получилось так, что озеро меня само прогнало оттуда. Оно прямо кричало мне, чтобы я не приходила больше сюда. Видимо, не могло простить, что я полюбила кого-то больше, чем его. Даже вода в нем стала колючей и неприятной для тела. И напоследок в меня впервые в жизни впился клещ, который я с трудом тут же вырвала. Я извинилась перед озером и убежала оттуда.

            Позже мне ребята рассказывали, что оно испортилось, зацвело-заболотилось. И кто-то злой там все скамеечки поломал и сжег. Прости меня, озеро волшебное, я еще вернусь к тебе. Когда-нибудь.

Далее

Яндекс.Метрика